Эхо в тумане - Страница 100

100

— Нет… не приходила. — Дастин встал и подошел к брату. — Она была жива, когда ты ушел, Трент. Ты сам мне так сказал. Единственная причина, по которой ты почувствовал эти сомнения, в том, что кто-то вызывает их у тебя. Не дай этому ублюдку победить. Сражайся, Трентон. Ты лучше, чем кто-либо другой знаешь, как это делается. И тебе есть за что бороться.

Трентон посмотрел брату в глаза.

— Как она? — хрипло спросил он.

— Ариана, как и ты, борец. Она намерена найти способ открыть правду… ради тебя.

— Это она попросила тебя приехать в Спрейстоун?

— Нет. Она не имеет ни малейшего представления, что я здесь, и не намерена просить или требовать, чтобы ты вернулся в Броддингтон. Единственное, что она хочет, — устранить причину твоих страданий и чтобы ты сам вернулся домой. Она невероятно преданная и совершенно лишенная эгоизма молодая женщина. — Голос Дастина смягчился. — Это не значит, что она не думает о тебе. Думает. Каждую минуту.

— И я не перестаю думать о ней, — задыхающимся голосом признался Трентон. — Каждая чертова птица, каждый цветок напоминают мне о ней. Я слышу ее смех в каждом уголке Спрейстоуна, ощущаю ее нежное тело в своих объятиях по ночам, черт побери, Дастин, она мне так нужна. — Он невесело засмеялся. — Я наконец прекратил бороться с неизбежным, заставил себя отказаться от проклятой обособленности, за которую держался все эти годы. Но теперь все изменилось, мой мир превратился в хаос… но я не разрушу жизнь Арианы вместе со своей.

— Оставаясь здесь, ты разрушаешь обе ваши жизни.

— Что я могу дать ей? Свое мучение? Свое безумие?

— Свою любовь. — Дастин решительно положил руки на плечи Трентона. — Давай обойдемся без фальши, Трент. Ты любишь свою жену. Ты знаешь это, и я тоже. Не пора ли и Ариане узнать об этом?

— Что же хорошего ей принесет, если она узнает.

— Ничего, если только ты не станешь вести себя, как подобает мужу. Прояви силу ради своей жены, так же как и она проявляет ее ради тебя.

— И чем все это кончится? — Глаза Трентона затуманились болью сильнее, чем от алкоголя. — Ответь мне, Дастин. Если я вернусь к Ариане, расскажу ей о своем чувстве, приму ее любовь, что ей это даст, кроме боли? Я не в состоянии изменить прошлого и не могу ничего обещать ей в будущем. Ничего, если я безумец или убийца… или и то и другое. Так что, что это даст, если я открою свое сердце?

— Это даст тебе силу, необходимую для того, чтобы преодолеть весь этот кошмар. Ариане даст возможность с радостью встречать каждый новый день. Она это заслужила. Уже это достаточно убедительная причина независимо от того, что может принести будущее.

— Она заслуживает большего.

— Она любит тебя.

— Я тоже ее люблю. — Трентон впервые произнес вслух эти слова и изумился тому, насколько легко они слетели с губ. — Я хотел бы дать ей все — все потерянные годы детства, которого у нее не было, все те наслаждения, которых лишил ее брат-подлец, исполнение всех ее желаний, чего ей никогда не дозволялось. — Трентон с недоумением покачал головой. — Можешь себе представить, она ставит себя ниже Ванессы? И убеждена, что ее красота, ее обаяние, все, чем она обладает, второстепенно по сравнению со свойствами ее достойной презрения сестры? И, что хуже всего, моя мягкосердечная жена принимает все это как данность и не чувствует ни обиды, ни ревности, а только доброту и сострадание к своей шлюхе-сестре и брату-паразиту.

— Теперь — нет, — возразил Дастин. Трентон резко развернулся и вопросительно посмотрел на брата.

— Ты провел последние несколько дней вдали от Арианы, а я был с ней и помог заполнить те фрагменты головоломки, которых не хватало. И хотя я полностью согласен с тобой в том, что она недооценивает себя и не видит всех своих достоинств, но могу поручиться, что она больше не ставит себя ниже своей семьи. Ни Бакстера, ни Ванессы.

Мускул на челюсти Трентона задрожал.

— Это меня не удивляет. Когда я рассказывал Ариане о прошлом, она слушала очень внимательно и поверила мне. Поверила моему слову… слову незнакомого мерзавца, силой притащившего ее к алтарю, а не своей семье, и никогда не сомневалась во мне. Никогда. Такая покорная вера.

— Согласен. Такое встречается только раз в жизни, если повезет. Тебе повезло. Так что не будь упрямым дураком и не потеряй ее. — Дастин сжал плечи Трентона. — Ты можешь дать ей все то, что только что описал. Но по-настоящему она хочет только тебя.

— И Рождество, — добавил Трентон охрипшим от волнения голосом. — Я обещал ей Рождество.

— Что?

— У Арианы не было настоящего Рождества с тех пор, как умерли ее родители. Ей очень не хватает его. Этот праздник со всеми его причудливыми украшениями — ее самое большое желание. Это единственное, о чем она у меня попросила.

Дастин понимающе кивнул:

— Помню, она что-то упоминала о том, как давным-давно праздновала Рождество, когда я показывал ей Броддингтон. Она говорила о рождественской елке в Уиншэме, о том, как гостиная превращалась в зимний сад.

— Я собираюсь доставить ей такую радость. Все, что у нее должно было быть, но не было.

— Она хочет дать тебе тоже — счастье, мир душе, любовь. — Он помедлил и добавил: — Детей.

Лицо Трентона напряглось, и он внезапно полностью отрезвел.

— Ты хочешь сказать…

— Нет. Или, точнее говоря, я не знаю. Если бы Ариана ждала твоего ребенка, едва ли она сообщила об этом в первую очередь мне. — Уголок рта Дастина приподнялся в улыбке. — Но ты, безусловно, помнишь, как делаются дети, Трент. И даже я могу подтвердить тот факт, что ты сделал все возможное и невозможное, чтобы стать отцом.

100