Эхо в тумане - Страница 69

— Теперь я действительно не знаю, что подумать.

Трентон рассеянно стряхнул влажный песок с платья Арианы.

— Неужели никто никогда не рассказывал тебе эту легенду? — Голос ее прозвучал с изумлением и сочувствием, словно Трентон был лишен чего-то невероятно значительного. — Когда ты услышишь крик кукушки, то должен бежать и считать каждый крик до тех пор, пока не перестанешь его слышать. Сколько ты насчитаешь, столько лет добавится к твоей жизни. — Ариана посмотрела на небо. — Лето почти закончилось. Я теперь редко вижу кукушек. Эта прилетела с единственной целью — даровать нам время, чтобы насладиться всем этим великолепием.

Трентон вытянул перед собой ноги.

— Истинное чудо, — сухо заметил он. — Скажи мне, туманный ангел, сколько в целом лет добавили к твоей жизни кукушки, принимая во внимание тот факт, что это, возможно, пятидесятая кукушка, которую ты увидела?

— Ты не веришь мне?

Он повернулся, огорченный разочарованием в ее голосе:

— Не в тебе дело, Ариана. Я вообще мало чему верю.

— Знаю, — печально сказала она. — Но чего я не понимаю — так это почему цинизм так глубоко проник тебе в душу. В твоей жизни было много хорошего. Тебя же не всегда переполняла ненависть.

— Нет… не всегда. — Тень печали затуманила его лицо и отразилась в голосе.

— Дастин — замечательный брат, — настойчиво продолжала Ариана, не обращая внимания на тревожный предостерегающий трепет, пробежавший по позвоночнику. — Он, безусловно, должен приносить тебе радость.

— Дастин в последние годы был для меня своего рода спасательным кругом. Он не только прекрасный брат, но и лучший из друзей.

— Счастливец. Стоит пожертвовать многим рада таких проникнутых любовью отношений.

Печаль в ее голосе нарушила обычную сдержанность Трентона, у него неожиданно возникло желание ее утешить.

— Мне кажется, Тереза предана тебе, словно родная мать.

При упоминании имени Терезы на губах Арканы появилась нежная улыбка.

— Да, предана. Я ей ужасно благодарна… Она дарит мне не только любовь, но и помогает сохранять душевное равновесие. — Ариана бросила на Трентона озорной взгляд. — Возможно, ты не заметил, но я порой теряю ощущение реальности.

— Разве? Как странно, — в том же тоне отозвался Трентон. — Когда же это происходит? Когда ты гоняешься за птицами?

— Или за фантазиями, манящими меня. — Она обхватила колени руками. — Порой мечты предпочтительнее реальности.

Он тотчас же стал серьезным.

— Неужели твоя жизнь была такой трудной?

— О нет. Не трудной. Мне позволяли жить так, как я хочу, не предъявляя почти никаких требований. — Ариана подняла горсть песка и принялась медленно просеивать его, пока говорила, вспоминая детство. И оно, словно поток песчинок, просыпалось между пальцев. — Думаю, мне всегда хотелось чего-то явно своего, что помогло бы утвердить мою индивидуальность. После смерти мамы и папы меня как будто понесло течением. Бакстер и Ванесса были уже почти взрослыми. Их жизненный путь определился. Бакстер — блестящий бизнесмен, которому предстояло управлять имуществом Колдуэллов. Ванесса стала красавицей, признанной в обществе образцом изящества и обаяния. А я? Я не отличалась ни блестящим умом, ни красотой, короче говоря, была вполне заурядной, и мне следовало самой найти для себя надлежащее место в жизни. Я так и сделала, когда стала старше. Я открыла для себя красоты природы и никогда не жалела об этом.

С философским спокойствием пожав плечами, она повернулась к Трентону, и ее ошеломило выражение сдерживаемой ярости на его лице. Она внезапно поняла значение своих слов.

— Извини, Трентон. Я не хотела заводить разговор о Ванессе.

— Как ты можешь так думать? — сердито перебил Трентон.

— Как думать?

— Что ты посредственность, что твои брат и сестра были выше тебя и достойны зависти. Боже, Ариана, неужели ты не знаешь правды? Твой блистательный брат не сделал ничего лучшего, кроме как промотал семейное состояние, — выпалил Трентон, прежде чем успел обдумать свои слова.

— Он не хотел. Это только потому…

— А что касается Ванессы… — Слова срывались с губ Трентона, словно сами по себе. — Да, твоя сестра было ослепительно красивой женщиной, но и только. Твоя красота гораздо живее, ярче. Неужели ты сама не видишь? — Он в изумлении покачал головой. — Ты и вправду не видишь? Ты совершенно не осознаешь, какая ты невероятно красивая, какая умная, какая непохожая на других? Черт побери, Ариана, в тебе нет ничего посредственного!

— Не надо, Трентон. — Ариана решительно поднялась и повернулась к нему спиной. — Не лги мне. Я могу смириться с твоими тайнами, но не вынесу твою ложь. Я прекрасно знаю, что собой представляю, и не могу сравниться ни с Бакстером, ни с Ванессой. Я недостаточно практична, чтобы можно было считать меня умной… Постоянно витаю в облаках. И хотя я довольно приятна на вид, но никогда не смогу сравниться по красоте с Ванессой. Так что давай не будем притворяться.

Трентон встал, затем развернул Ариану к себе лицом и взял в свои ладони ее подбородок.

— Да, ты витаешь в облаках, туманный ангел. Ты такая мягкосердечная маленькая дурочка. — Он пристально смотрел на нее, и какой-то странный, нездешний свет появился в его глазах. — Однажды ты узнаешь правду. Возможно, когда-нибудь я сам смогу сказать тебе.

Ариана поймала его запястье и медленно покачала головой.

— Нет, — сама удивилась она, услышав свой отказ. — Я не хочу знать правды… во всяком случае этой ее части. Боюсь, мне будет невыносимо услышать о твоих чувствах к Ванессе. Наверное, я трусиха, но ничего не могу поделать. Прости меня.